Как надо работать (сборник) - Страница 149

149

Развитие системы непрерывно-поточного производства является наиболее полной организационной революцией в формах производства. По своему революционизирующему значению эта система может сравняться лишь с теми переворотами, какие произвели в XVIII в. мануфактура, в XIX в. крупная машинная индустрия. Непрерывно-поточное производство не может быть поставлено более или менее правильно, если оно не покоится на системе научно обоснованных показателей, учете и регулярно составляемых графиках-проектах и графиках исполнения. Поэтому можно сказать, что оно органически по самому своему существу не может быть поставлено иначе, как на базе научной организации труда. И наоборот среди организационно-технических причин при неудачах непрерывно-поточного производства главным является пренебрежение к системе точных регистрации и системе быстрых реакций на эти показатели.

Идея нормирования, когда-то в истолковании Тэйлора выдвигавшаяся как принцип индивидуальной нагрузки рабочего, на наших глазах все более и более превращается в универсальную проблему распределения и сочетания нагрузок машин, потоков и оперативного персонала; индивидуальные нагрузки по отдельным производственным точкам и отдельным лицам все более и более оцениваются с точки зрения наивыгодного распределения нагрузок по фронтам, с точки зрения наибольшей производительности линии, цеха или предприятия в целом. Не простая сумма наибольших норм, а система норм, дающая наибольшие выпуски продукции при минимальной себестоимости, — вот современная наиболее культурная характеристика нормирования. Нормирование является одним из прямых показателей научно поставленной организации производства. В нормировании дали себя знать многочисленные научные предрассудки, одним из которых является догматизация нормирования по элементам. «Элемент» нормирования многим нормировщикам представлялся как некое слагаемое суммы элементов в сложном трудовом движении. На самом деле, соединяясь в сложном движении с другим элементом, он не только образовывает сложное движение, но и преобразовывает сами элементы как в их кинематическом, так и в динамическом выражении. Это один из приемов бюрократизации НОТ, конечно, пример не единственный. Вместе с тем до сих пор не оценено огромное значение нормирования как метода учета малых, не повторяющихся элементов времени, когда экономия в 0,5 сек. может сберечь в год месяцы времени.

Есть течения в нормировании, выдвигающие на первый определяющий план физиологические методы в нормировании (Ерманский в СССР, Ацлер в Германии). Не говоря уже о том, что исключительно физиологический уклон игнорирует социальное содержание нормирования, он противоречит тому, что в нормировании все более и более определяющими являются организационные моменты; в то же время по мере роста механизации и автоматизации повышается значение высшей нервной деятельности, измерение которой обычными физиологическим средствами недостижимо. И это тем более, чем более работа мозга отходит от первоначальной стадии элементарных рефлексов к сложной системе образования суждений, ассоциаций, расчетов.

Если взять все богатство современных изысканий в области нормирования во всем многообразии взглядов, школ, направлений, то они тем бесспорнее, чем более они выдвигают свои выводы как характеристику отдельных моментов определенного режима: резания, давления, работы человека (техническое нормирование), но они теряют свою достоверность, поскольку распространяются на длительные периоды и на сочетание с моментами режимов другого рода. Рабочая норма как конкретная практическая единица всегда индивидуальна, а характеристика режима может быть лишь теоретическим расчетным основанием.

Среди различных методов нормирования необходимо особо отметить экономические методы установления и регулирования норм. Системы прогрессивных премий в соответствии с перевыполнением условно установленной нормы являются наиболее действительным средством выявления действительных норм.

Самым сильным методом, непосредственно вытекающим из нормирования, является метод уплотнения операций в пространстве и времени. Здесь в большинстве случаев вопрос решается не самими методами нормирования, но все же на их основе: дело решает определенная перестановка сил, особенно сил обслуживания производства.

В особую группу работ, связанных с НОТ, необходимо выделить работы, связанные с профессиональным подбором и профессиональным обучением.

Прецеденты профессионального отбора давно были известны в форме требований, предъявляемых при приеме в специальные виды войск. Эти требования имели характер антропометрических характеристик, а также характеристик общего и специального умственного развития. Новое, что декларировала психотехника, было, во-первых, то, что она претендовала установить чисто психологическую характеристику работника, во-вторых, полагала установить предопределяюще-профессиональные качества некими лабораторными методами. Парсонс, Мюнстерберг (Америка), Меде и Липман (Германия) — вот имена, которые в основном создали движение по психотехнике. Надо признать, что это одни из самых модных, шумных методов в НОТ, одно время принявших характер психоза и за границей и у нас. Судьба этого движения к настоящему времени такова: откровенно классовый, фаталистический, буржуазно-фашистский характер этого движения стал ясен уже и самым рьяным апологетам его у нас в СССР; сама психотехника в ее лабораторно-экспериментальном вооружении была построена в общем без какого бы то ни было глубокого профессионального анализа и потеряла свою убедительность в самих истоках; практический профессиональный подбор идет в сторону углубленного изучения анатомических и физиологических требований (зрение, сердце, легкие, функционально-диагностический анализ); неоспоримые результаты дает углубленный анализ дефективных лиц в смысле как подбора работы, так и тренировки (слепых, глухонемых, увечных). Что же касается профессионально-психологической предопределенности в области производства, то ударничество и социалистическое соревнование, как и вся наша советская система, в корне противоречат тому профессиональному фатализму, который исповедуют психотехники Западной Европы и Америки.

149